Сегодняшние любители проекта русского мира, слившиеся в едином порыве ненависти к «украм» и «замайданникам», наверное, так же брызгали бы слюной на Высоцкого, как они сегодня плюют в сторону Макаревича, зачисляли бы его в пятую колонну русофобов и либералов. В нашей стране основное желание широких масс населения во все времена – к чему-нибудь быть приписанным, чтобы иметь законное право гадить на всех, кто приписан к чему-то по соседству.

«Вчера членом в партию записался! — А что, карандаша не нашлось?»

В «нашем доме», в музее им К.Федина на всероссийских Фединских чтениях 25 февраля, на «утреннем вечере»» выступал еще один гость из Москвы, П.Е. Фокин, ведущий научный сотрудник Государственного литературного музея, составитель и комментатор 11-томного собрания сочинений В.Высоцкого.

И простые любители, и литературные специалисты не смогли угадать, сколько памятников Высоцкому стоит по городам и весям нашей необъятной. Проверьте себя. Не угадали. Сорок шесть. И только три из них на муниципальных землях, за казенный счет. Остальные на частных территориях, на народные деньги. Видимо, самый грандиозный – в Набережных Челнах. По словам П.Фокина он высотой под десять метров, очень оригинальный и красивый. Зато на плите на Ваганьковском, над которой стоит простой парень с гитарой, каждое утро лежат живые цветы, с тех пор как увяли бесчисленные венки, которые в первый месяц после олимпиады укрывали эту плиту огромным курганом.

И музеев Высоцкого в стране много, больше, чем у любого русского поэта. Может быть больше, чем у всех современных поэтов скопом. Про его жизнь «высоцковедам» известно практически все – Владимир Семенович был ярко публичным человеком и жил очень насыщенной жизнью. За время, прошедшее с его смерти, в стране нарисовались столько людей, выпивавших с ним, что из них можно сформировать население среднерусского города. Мифология о жизни Высоцкого постоянно обрастает новыми подробностями, новыми «друзьями» и «ценителями».

11-ти томное собраний сочинений издательство «Амфора» затевало в рамках единого медиапроекта одновременно с запуском фильма «Спасибо, что живой». Фокина пригласили к участию в проекте продюсеры фильма и Никита Высоцкий, сын поэта, хранитель творчества и директор главного музея в Москве. И конечно Фокин, человек поколения, выросшего на песнях Высоцкого, не смог уклониться от соблазна, поскольку имел достаточный опыт текстоведческих исследований и комментариев. И еще он в отрочестве, за месяц до смерти Высоцкого, имел счастье побывать на двух его концертах в Калининграде, слышал его вживую и считает, что это делает Высоцкого одним из событий его личной биографии. Как когда-то делала человека заметным фраза «Он Ленина видел», так Фокин отличал себя от других возможных комментаторов, поскольку « сам лично видел Высоцкого»

Кстати, о напряженности работы поэта. За неделю работы в Калининграде он ежедневно давал по пять концертов, а в выходные – по семь. И река желающих послушать его не иссякала. Иссяк голос. На последнем концерте певец лишился голоса, и не пел, а разговаривал со слушателями, заняв то же время, какое длились певческие его выступления.

Фокин, начав работать над комментариями, много чему удивлялся. Но, наверное, самое большое удивление он испытал, когда встал лицом к лицу с его работоспособностью и истовой преданностью всем профессиям, в которых Владимир Семенович был мастером высочайшего разряда: актерской, поэтической, певческой. 20 ролей в кино, включая такие масштабные, как Глеб Жеглов и «Дон Гуан» в «Маленьких трагедиях» Пушкина. Заглавные рои в Театре на Таганке. Множество концертов. Такие нагрузки, которые легли на его связки за неделю в Калининграде, эмоциональные нагрузки, которые он испытывал на каждом концерте, поскольку всегда работал с полной отдачей, «на разрыв аорты», должны были неминуемо сжечь его еще раньше.

А он, по воспоминаниям близких, практически каждый вечер, после спектакля или концерта, садился лицом к стене и работал над стихами. По четыре часа день (в ночь) в среднем, выписывая, зачеркивая и переписывая, обласкивая каждое слово, звукосочетание.

Высоцкий категорически выламывался из всяческих категорий и рамок, куда его хотели поместить. Он постоянно ссорился с Любимовым, который считал, что роли в театре на Таганке – главное его предназначение. Он дружил с кем хотел, и делал в, общем, то, что хотел, не зависимо от того, что хотели от него власть предержащие. Но, по мнению Фокина, никогда не был антисоветчиком и не протестовал впрямую против власти. Власть просто была предлагаемым обстоятельством для его жизни и его творчества. Всякой твари ее место создателем уже отведено. Что выросло – то выросло.

Он просто подставлял зеркало, в которое одинаково заинтересованно смотрелись не только люди от власти, но и те, которые «сказать по нашему, мы выпили не много. Не вру, ей-бога, скажи Серега». И все хотели к нем у прикоснуться, если не примазаться.

Лично я с 80-го года не брал в руки томиков А.Вознесенского, написавшего к дате похорон:

Не называйте его бардом.

Он был поэтом по природе.

Меньшого потеряли брата

Всенародного Володю.

Мне до сих пор противно, когда человек, называющий себя поэтом, меряется с другим поэтом, да еще над гробом, кто больший брат, кто меньший.

Высоцкий, конечно, прежде всего, был великим поэтом, но этого практически не замечали при жизни. Остальные профессии, в которых его обожали толпы и личности, были для него инструментальной палитрой. С тех пор, как Вознесенский решил помериться с ним масштабами, он стал для меня в один ряд с диссидентами, которые тоже спали и видели, что Высоцкий стоит в их рядах идейных борцов с властью, причисляли его к сонму антисоветчиков, борцов с системой. П. Фокин справедливо считает, что никакому борцу не простили бы трюк, который Высоцкий выкинул в свою первую поездку во Францию, где он влюбился в Марину Влади, добился взаимности и без всякого согласования с властью уехал с ней в Нью-Йорк. Противника системы борца с ней просто не впустили бы обратно, а его не только впустили, но даже не запретили наглухо всякую творческую деятельность. Как сегодня тихой сапой запретили Макаревичу. До 80 года идейным борцам даже места дворника для прокорма было не найти.

Суть жизни Высоцкого в том, что он просто был больше системы. Система была включена в его координаты, а не он в нее.

Известно, что тексты многих песен Высоцкого привязаны к событиям, которые происходили в окружающей жизни и под каким-то углом были отражены в его внутреннем зеркале, в котором перерождались в текст. Комментатор поставил задачу просветительства будущих поколений, для которых имена и события, к которым привязаны тексты песен, уже забылись. Как в анекдоте про урок истории в 21 веке : «Кто такой Брежнев? – Мелкий политический деятель эпохи Высоцкого и Пугачёвой». Поэтому он выбрал не академический стиль комментариев в конце каждого тома, а «заметки на полях». Правда, иногда комментарий был больше по объему, чем текст стихотворения. И поэтому на поля дизайнерским решением ушли стихи.

В комментариях — люди и события, которые отразились в тексте. Первый небольшой скандал произошел у Фокина с редактором, который не хотел ставить в макет портрет Берии, поскольку «этого беса» его много лет учили вымарывать тушью из всех ранее опубликованных фотографий. Но именно поэтому сегодняшняя, и уж тем более завтрашняя молодежь не сможет понять смысла строки про «соседа негодяя», которого органы должна забрать «потому что он на Берию похож».

В общем, почти три часа без перерыва 25 февраля, заключая Фединские чтения, собравшие смотрели еще один спектакль про большую, интереснейшую работу, про то, как тайное становится явным, если подходить к строке не с позиции творца мифов, а вооружившись методами научного текстоведения.

И само издание выглядит очень симпатичным. Стихи и песни расположены не хронологически, а подобраны по темам: военные песни, песни про спорт, лирические песни. Отличный получился 11-титомник. Кстати, и разошелся он достаточно быстро, несмотря на то, что только первая книга стихов Высоцкого «Нерв» была издана тридцатимиллионным тиражом. А потом было еще 4-х томное издание, множество воспоминаний жен, друзей, близких и не очень.

Надо ли говорить, что собрание П.Е Фокин привез и оставил в подарок бедному музею Федина?

Еще раз доказал сам себе, что на дамские посиделки в музеи ходить познавательно и интересно. Особенно когда о подвигах великих творцов жизненных смыслов для большинства жителей страны, в которой жизнь не проста во все времена, и чаще всего бессмысленна, рассказывают мужчины, которым нужно доказывать себе и миру, что можно таки быть одновременно и мужчиной, и отличным филологом. Профессионалом, истово увлеченным темой, над которой работает.

Алексей Шминке, бродячий философ.