Спорт как инструмент колонизации России

Однако снег закончился, так толком ничего и не прикрыв.  А вечер субботы закончился «плясками святого Витта», приключившимися на сцене Театральной площади сразу у нескольких молодых людей, изображавших олимпийский огонь под заклинания еще одного психоневротика:  «Кока-кола!!!Вливайся»! Призывать к вливанию в болезненные дерганья эпилептоидных юношей меня, давно уже живущего человека, было бессмысленно. И я влился в поток воспоминаний об истории своих личных взаимоотношений с напитками «Пепси» и «Кола». Которые суть два бренда напитков не только практически не отличающихся по химическому составу, но и принадлежащих одной и той же группе страшно законспирированных лиц, чьи доходы тщательно скрываются где-то на Каймановых островах от налоговых служб сразу нескольких отнюдь не слаборазвитых государств.

В 1980 году, совсем еще молодым специалистом Министерства авиационной промышленности за псевдонаучную работу по адаптации молодых специалистов на производстве я был назван «Лучшим молодым псевдоученым области» и  в числе делегации профсоюзов от Куйбышевской области «покаран» путевкой на почти провалившуюся Олимпиаду-80, бойкотированную всеми противниками нашей войны в Афганистане (практически всеми представителями западной цивилизации).

Поэтому о спортивных событиях не помню практически ничего, а о культурных навсегда запомнилось суточное стояние в толпах народа вокруг Таганки, позднее получившее название «стояние на смерть Высоцкого». И еще – весь вымирающий от жары и озабоченный  жаждой обезопасить иностранных подданных от встречи с живым «хомосоветикус» город Москва был завален бутылочками с пепси-колой. На большинстве состоявшихся в рамках бойкота мероприятий можно было пить ее практически бесплатно. Чтобы вкус «прижилси и расчувствовалси» и был пересказан несчастливцам с периферии, которым не удалось поучаствовать в бойкоте главного спортивного события  20 столетия, где СССР опередил все слаборазвитые на то время страны по числу золотых и серебряных медалей. Видимо, для того чтобы этим пинком придать им ускорение, заявленное, но так и не состоявшееся в СССР. Полученное в результате ускорение десятилетием позже вместе с обретением чувства собственного достоинства позволили побежденным в очередной раз опередить оставшуюся без средств к существованию Россию и загнать ее в хвост очереди попрошаек у МВФ.

Однако к 1985 году экономика СССР благополучно загнивала, порождая у жителей мнимое ощущение нарастания единоличного  благополучия. Блага цивилизации были еще недоступны. Чего нельзя было сказать о пепси-коле, которая к моменту проведения в 1985 году «Игр доброй воли», новых альтернативных мировых состязаний взамен не принесшей руководству страны удовлетворения Олимпиады-80, не только не загнивала, а победила все внутренние негорячительные напитки типа «лимонад-тархун-байкал». Кстати,  практически не отличаясь вкусом от последнего в этом ряду «Байкала». Коммунисты и патриоты России из других конфессий предпочитали «Байкал», а патриоты госдепа, отцы будущего поколения «Пепси», соответственно, ее и предпочитали. Не знаю, как это сказалось на генетике этих отцов, но как сказалось на их экономическом благосостоянии – мне известно изнутри.

Летом 1985 года я пробился из аспирантского отребья МГУ в низы торговой элиты Садового кольца. Поступил продавцом пепси-колы в один из ларьков напротив Смоленского гастронома, без зарплаты, которую пообещал передавать из рук в руки одному из замов директора для его личного употребления на собственные нужды. Потому что один день «работы» в этом ларьке приносил мне больше, чем месячная зарплата аспиранта, минимум сто рублей, не считая съеденного и выпитого за день. Основу материального благополучия волонтера составляли не принятые бутылки, не принятый покупателем положенный чуть в сторону гривенник из сдачи –  так выражалась жажда попить из горлышка вожделенной «Пепси» — отравы,  уже более популярной, чем стакан газировки и практически догонявшей в популярности пиво, на продаже которого можно было за лето купить «Жигули». Эта маркетингом спровоцированная жажда лишала провинциальных покупателей способности к устному счету начисто. А уж если они предпочитали «Фанту» способную за день очистить до блеска пятак, потускневший от многократного употребления в метро дочерна, не только их умственные способности, но и сам жизнь подвергались серьезному риску. Во всяком случае, ни один из знакомых мне продавцов «Пепси» того периода в рот его не берет до сих пор. До сих пор как акт милосердия вспоминается вопль одного из продавцов в ответ на безобидную просьбу пожилой провинциалки дать стаканчик, чтобы напоить ребенка: «Фантой» ребенка напоить?!! Стаканчик??!! Он у вас умрет, отвечать кто будет – я, что ли???!!!»»

Однако техническим и экономическим апофеозом этой истории являются те два дня в самый разгар «Игр» последнего напряжения доброй воли страны, в которые в наш ларек напротив «Гастронома №2» вместо привычной уже «Пепси» и ядовитой «Фанты» завезли пару фургонов «Кока-колы», которую московские заводы прохладительных напитков официально не производили. По вкусу это была та же «Пепси», разлитая в другой формы бутылки и с красной этикеткой вместо синей. Однако одуревшие под жгучим  солнцем, сопровождавшим ежедневно бессмысленные и беспощадные «Игры» москвичи и гости столицы выстроились в длинную очередь и не просто забывали гривенник сдачи с рубля (хватая 45 копеек и не замечая гривенника чуть в стороне) что было повседневной технологией обогащения волонтеров от «Пепси», а кидали на прилавок пятерку, хватали 5 бутылок по 45 копеек и мчались к метро, унося вожделенную добычу под негромкие крики вслед – «Сдачу забыли, това…»

В ЭТИ ТРИ ДНЯ КАЖДЫЙ ИЗ ТРОИХ ПРОДАВЦОВ УНОСИЛ ДОМОЙ НЕ МЕНЕЕ ПОЛУТЫСЯЧИ РУБЛЕЙ, что в те времена для многих жителей страны было полугодовой зарплатой.

До перестройки нужно было дожить еще пару лет, до экономической свободы и других прогрессивных даров Соединенных Штатов и добрых европейцев многострадальной голодной России, еще чуть больше. Но с этих пор меня заинтересовали тайные ходы законов больших чисел, с помощью которых на маленьких, но многочисленных гешефтах делаются большие деньги, а потом и законы маркетинга, скрытые механизмы внесознательного пиара и другие разрушительные законы свободного рынка. Я преуспевал на этом знании с разной степенью успешности, но никогда больше у меня не было такого сокрушительного ощущения внезапного богатства, как в те дни, в которые мне удалось прислониться к механизмам обогащения через маркетинговые стратегии«кокапепси».

Просто перемена брэнда гораздо эффективнее побуждает покупательскую жажду потратить более серьезные суммы, и обходится дешевле, чем раскручивание все более затратных клипов со звездами мирового футбола в коротких, но главных ролях.

И как-то потихоньку стали растворятся возникшие за день надежды на пробуждение здоровых начал российского народа в случае везения нашего Президента с еще одной Олимпиадой. И каравай, уезжающий из нашей области вместе с молодыми людьми, выбравшими шаманский путь «выбора Кока-колы», показался мне последней краюхой, которой, нас не спросясь, поделилась область с «Кока-колой». И кстати вспомнился анекдот:

К Путину в начале первого Президентского срока приходят переговорщики от Кока-колы с предложением: «Мы готовы взять на себя обязательства пенсионного фонда России, часть кредитов МВФ и расходы по Олимпиаде. Взамен мы просим Вас вернуть старый красный флаг Советского Союза, только вместо серпа и молота в правом углу поставить бутылочку «Колы».  И испуганно смотрят за реакцией.

Владимир Владимирович 10 минут подумал, у них уже пятки зачесались от испуга, а Путин снимает трубку, вызывает управделами администрации и спрашивает: «Будь другом, посмотри в бумажки, что от Ельцина остались. Когда там у нас контракт с «Пепси» про триколор заканчивается?»

А потом я вспомнил, что, начиная с младшего моего сына, мальчики в моей семье не пьют с раннего детства ничего, кроме чистой воды и соков. И никто не заставлял. Митька, младший мой сын, которого в три года уговаривали попить какого-то лимонада на жаркой улице, отказался наотрез – «Мне Бог сказал – не пить ничего с пузыриками. Только простую воду».  И до сего дня завет этот соблюдает и он, и внуки. Так может, у нас все же разные Боги с «Кока-колой»?

И снег все же ляжет надолго не только у нас, но и в субтропиках?

Алексей Шминке, бродячий философ