Для человека, выросшего в уюте, атмосфере и традициях старого ТЮЗа, главное событие октября – посещение старого ТЮЗовского спектакля «Дядюшкин сон» на новой сцене.

Уж очень добротно, в традициях старой театральной школы, с замечательными режиссерскими находками, филигранной игрой всех актеров, в нем занятых, вписывался он в сценическое пространство домашнего старого здания, которое с детства для многих саратовцев было вторым домом.

Сбылись печальные ожидания. Очень давно я подозревал, что привычка к уютному пространству почти камерной сцены, школа нефорсированной, естественной подачи звука в последние ряды погубит большинство спектаклей, поставленных для конкретного пространства, с прекрасной акустикой, в определенных традициях, когда актеры активно общаются со зрителем и зритель заворожено соучаствует в магии актерской игры.

Еще на спектакле «Святая Иоанна» стало понятно, что место театральной магии театральный язык большой сцены требует беготни по неосвоенному сценическому пространству, ни о какой камерности, уюте и внятно поданном звуке в качестве привычных театральных средств вспоминать не приходится. Беготня и педалированная драматизация окончательно размыла смысл и без того не слишком внятного русскому зрителю уже ставшего  древним революционного текста про судьбу забастовки работников  боен в Чикаго, некогда написанного Брехтом на злобу дни для американских гастролей.

«Дядюшкин сон» — праздник внятного, классического русского языка для детей,   способный хоть на время извлечь их из современного новояза.  Перенесенная на большую сцену  сценография старой позволила  сохранить структуру постановочного действия, минимизировала и ограничила пространство. Но высокий барьер перед первым рядом, удаленность основной массы зрителей от сцены (первые ряды были практически не заполнены, может быть, из за дискриминационной разницы в цене?) требовали от актеров чрезмерно активной подачи звука, было видно, что в наиболее энергичных сценах они используют голос «на износ». В результате сместились акценты, многие, слишком подчеркнутые фразы тут же вызывали у моих соседей-школьников современные, практически околопохабные ассоциации. Спектакль не умер – слишком профессиональна выучка актеров Киселевской школы – он трансформировался, и не только в лучшую сторону.

Татьяна Павловна Чупикова,  блистательно сыгравшая роль провинциальной интриганки и совратительницы престарелого ловеласа, затягивающую на шее полубезумного маразматика брачный хомут, после спектакля ждала нас вымотанная и практически безголосая.

«Раньше главным в нашей работе было общение со зрителем – рассказала она в полголоса. Мы видели глаза большей половины зала, слышали реакцию дальних рядов. Мы выходили в школы, знакомились с ребятами, рассказывали им о своей работе. И это было важно – они приходили к нам не как в кинотеатр, на отвлеченное, не имеющее к ним отношения действо, они приходили к нам в гости, а гости должны и вести себя соответственно, уважать хозяев – ведь могут и не пригласить в следующий раз».

Новый ТЮЗ строился на протяжении почти всей моей жизни. Задуман и спроектирован он в период позднего застоя, когда главным социальным заказом были массовые революционные мистерии и рассказы о трудовых подвигах сталеваров. Сильно повезло тем, кто видел редкие удачи этого жанра – например, «Синих коней на красной траве».

Это здание долгие годы служило поводом для предвыборной риторики и распила бюджетных средств. Все это не могло не отразиться на его судьбе. Закончилось строительство в эпоху победного шествия гламура и потуг руководства страны на возрождение специфической чиновной государственности.

Сегодня дирекция, видимо,  настроенная отбивать вложенные (и распиленные) средства, мало озабочена судьбой уникальной актерской труппы ТЮЗа. Перед спектаклем, стоя в очереди в кассу, я слушал диалог кассира с  дамой,  выкупавшей забронированные билеты на какой-то антрепризный спектакль. Выбор делался между билетами за тысячу и полторы тысячи рублей. Для похода школьника  в театр выделить такие деньги для большинства Саратовских семей – нереально. Так начинается театральная дискриминация главных зрителей – детей и подростков. Так умирают театры. «Большой» театр Саратова, еще носивший имя Карла Маркса не так давно пережил историю скандала труппы с тогдашним директором Феликсом Аронсом  по поводу засилья на их сцене антреприз и концертов. Тогда победили актеры.

Похоже, нынешняя дирекция ТЮЗа не извлекает уроков из новейшей истории саратовских театров. Дирекции сегодня  мало дела до главного сокровища театра – уникального  актерского ансамбля, выращенного еще его основателем, Ю.П.Киселевым. Из программки я с удивлением узнал, что, что давно любимая многими зрителями Татьяна Чупикова, ведущая, разноплановая актриса, сыгравшая на ТЮЗовской сцене десятки ролей и по уровню мастерства  не уступающая знаменитой «характерной старухе»,  народной артистке Советского Союза Спириной, до сих пор не только не удостоена звания народной – она даже не заслуженная артистка России.

Что уж тут говорить об других актерских судьбах, отданных театру. Видно, будем делать равнение на раскрученных гастролеров.

 

Алексей Шминке